Магия Хаоса

Фил ХАЙН, Дэйв ЛИ: «Операция Перегрузка»

Статья Фила Хайна и Дэйва Ли. Оба они — очень известные адепты Магии Хаоса, одни из ключевых фигур. Статья называется «Операция Перегрузка», и посвящена исследованию метода нарезок Берроуза и связи его идей с магикой и информационными технологиями. Короче говоря, опять МакЛюэн, «вирусы разума» и прочая медиареальность)))

Фил Хайн и Дэйв Ли
ОПЕРАЦИЯ ПЕРЕГРУЗКА

Operation Overload by Phil Hine, Dave Lee,
перевод ibsorath, 2009


У будущего размытые края, но там…так ярко, что мне стоит надеть солнечные очки[1]. Ускоряющиеся изменения, словно логотипы (ЛОГОС), заполонили всё вокруг. Образы видео мелькают в наших головах. Реальность стала телевизуальной. Видеодром извергает образы, фигуры речи, особенности языка жестов, стиль и моду, которые мы впитываем и стараемся воспроизводить. По сути дела, вирусные образы, производимые для потребления, уже привели к нашей необратимой мутации.

Мы живём в магической реальности, где реальное становится гипер-реальным – бесконечным взаимодействием с большими-чем-вся-жизнь образами на экране, звуками и видеоиграми. Так как теперь столь многое в нашем опыте зависит от гештальтов медиаинформации, то мы уже способны замыкать этого «ленточного червя» на себя самого, присваивая и используя аппаратное обеспечение, генерирующее гипер-реальные элементы нашего опыта.

Уильям С. Берроуз – этот архидемонолог гиперреальности – глубоко погрузился в «кошмарную культуру» тяжёлых наркотиков, запретной сексуальности и магических миров, порождённых его художественными и экспериментальными видениями. Его видения близкого будущего и исследования путешествий во времени, в компании бродяг, изгоев, колдунов и вампирических политиков, сплетаются друг с другом, подобно Туннелям Сета, если использовать причудливую метатезу Кеннета Гранта. Но те пробуренные Берроузом в фасаде гиперреальности туннели, что разоблачают паразитов и вампиров разума, гораздо доступнее и проще. Он, в отличие от прочих современных магических писателей, не пытается воспроизвести прошлое, или создать территорию, игнорирующую Видеодром (и поэтому по-прежнему поддерживающуюся им). Колдовство Берроуза несёт характерные приметы двадцатого столетия.

Словесный Вирус

Цель всякого вируса – выживание посредством репликации, воспроизведения себя в клетках организма-хозяина. Словесный Вирус – это очень маленькая словесная единица, направляющая энергию своего хозяина-человека на повторное воспроизведение инструкций или паттернов поведения. Вам случалось когда-нибудь бродить, не в силах выкинуть популярный мотивчик из головы? Реклама, слоганы, призывы, слова и образы – все они носители паразитического вируса.

Разум можно рассматривать как более или менее стабильный кластер инструкций, воспоминаний и идентификаций, из которых возникает внутренний диалог, этот постоянный статический шёпот самоорганизующейся системы. Охваченная постоянной совместной игрой петель прямой и обратной связи, эта система взаимодействует с тотальным гештальтом опыта и обменивается с ним информацией. Самосознание в виде Эго возникает из сети информационных процессов. Эго сводит всю переживаемую информацию к термам, посредством которых оно способно поддерживать своё фиктивное существование. Оно, кроме того, психический цензор, чья профессия – препятствовать изменениям. Не настраивайте свой разум, это реальность сбоит.

«Когда мир уже не такой, как думает наш разум, тогда мы оказываемся посреди кошмара»

Роган в сериале «Werewolf»

Эго поддерживает своё существование с помощью внутреннего диалога – убеждений и историй, которые создают «Я есмь». Слова – коллективная собственность, так что манипуляция идентичностью с помощью словесных вирусов становится очень простым делом, простым до такой степени, что может происходить совершенно незаметно. Внутренний голос поддерживает чувство Эго путём постоянного зацикливания набора идентификаций, которые могут поддерживаться сколько угодно благодаря самому существованию вирусных механизмов, вроде таких слов/образов, как: идентификационное является/есть/это, глагол быть, определённый артикль the (этот), концепция или/или[2].

«Идентификационное «ЯВЛЯТЬСЯ» является, по сути, вирусным механизмом, удерживающим вас в ЭТОЙ вселенной… ИЛИ/ИЛИ… эта формула конфликта… может рассматриваться как архетипический вирусный механизм»

Уильям С. Берроуз, «Электронная Революция»

Те, кто стали адептами словесных манипуляций, контролируют мышление в массовых масштабах. Мы создали всепланетное расширение наших нервных систем[3]. Информационные датчики, компиляторы, блоки памяти, передающие станции. Теперь это часть повседневной жизни, мирского существования, эта система представляет собой один из элементов нашего гештальта восприятия; она настолько же часть нашей встроенной реальности, насколько и прочие общепризнанные элементы. Этот гештальт-посредник проецирует систему Контроля, управляемую жрецами, громогласно отрицающими своё существование.

Double-Bind

Телевидение – это электронная матка и родовой канал. Искусственное расширение способности создавать образы. Будучи коварной штукой, оно влияет на всех – кроме МЕНЯ. Создаёт телевидение убеждения, или отражает их? Ответ – отражает И создаёт: подтверждает то, что мы и так уже «знаем» как Истину и таким образом формирует убеждения, посредством петли обратной связи. Ключ – это слова и образы, а особенно те, которые скрывают/приоткрывают сообщения секса и смерти.

Последние формируют Команды Контроля, на которые субъекты уже обучены реагировать. Они работают в соответствии с теорией, которую Грегори Бейтсон в 1960 году назвал «дабл-байнд». В ситуации дабл-байнд субъект запутывается в клубке парадоксальных предписаний, и в итоге оказывается неспособен поступить правильно. Продолжительное переживание подобных ситуаций приводит к адаптации, и субъект учится воспринимать вселенную в категориях дабл-байнда, должен/не должен. Обычно, одно сообщение простое и открытое, а другое абстрактное и скрытое. Юность, проведённая в индустриальном обществе – это период обучения программным Командам Контроля. Берроуз описывал такую ситуацию[4] в терминах старой армейской игры:

«Противоречивые команды это две команды, противоречащие друг другу и подаваемые в одно и то же время. «Смирно!» Солдат автоматически вытягивается по стойке. «Вольно!» — солдат мгновенно расслабляется. Теперь вообразите капитана, который входит в казарму, чеканя «Смирно» одной половиной лица, и «Вольно» другой. Попытка в одно и то же время подчиниться обеим откровенно противоречивым командам, имеющим статус команды уже на уровне автоматизма, дезориентирует субъекта. Он может реагировать гневом, апатией, тревогой, даже коллапсом.

Берроуз, The Job

Р.Д. Лэйнг приводит более сложные примеры ситуаций дабл-байнд, и описывает, как они травмируют индивидуума. Этот процесс в дальнейшем сопровождается формированием петель тревоги, когда личность чувствует тревогу в данной ситуации и пытается убежать в безопасное место. В возникающей в результате ситуации как объясняет Лэйнг, личность становится похожа на «кого-то с рукой на горячей плите, кто прижимает руку всё сильнее, вместо того, чтобы отдёрнуть её»

С точки зрения Берроуза, аристотелевский подход «или/или» особенно вирулентен. Идентификационное есть в нашем языке приводит к предположению, что ярлык ЕСТЬ вещь. Мы цепляем на людей ярлыки, и тогда ими можно манипулировать гораздо искуснее. В особенности это касается ярлыков, которые несут сообщения страха, и которые обычно блокируют мышление. Вот что говорит Гор Видал о сексе:

Такой вещи, как «гомосексуальная личность» просто нет, как нет и «гетеросексуальных личностей». Эти слова – прилагательные, описывающие сексуальный акт, а не людей. При этом гей-активисты нынче заявляют, что есть нечто, называемое «особыми чувствами геев» (gay sensibility), то есть внешний и видимый признак нового человеческого существа. Вот так безумие порождает безумие.

Pink Star and Yellow Triangle

Нам постоянно говорят, что всевозможные орудия электронного гештальта оказывают лишь поверхностное влияние на наше мышление. Держитесь от этих печей подальше. Программы Контроля работают лучше всего, когда вы не осознаёте их существование. Однако, как только достигнуто понимание того, как они работают, следующим шагом будет начать подрывать их.

Нарезки как колдовство

А что такое в точности сны и грёзы? Определённые сопоставления слова и образа.

Берроуз, «The Job»

Лучший способ уничтожить дух – отдельной ли личности, группы, или племени – это отрезать путь к миру грёз. Белые колонисты проделали это с американскими индейцами, отрицая ценность их мира грёз, отрезав доступ к их культурно-мифологическому опыту и заменив это всё узкими границами фундаментализма – Командами Контроля.

Мифический мир Грёз это невозделанная территория колдунов, территория, где Программа Контроля едва ли способна работать. Сны – это дорога к отступлению в Космическое Пространство, и, как и для любого шоу с исчезновением, для этого нам нужен театр – театр вуду. Он не имеет фиксированного пространства, и в него можно попасть, только используя постоянно меняющийся набор магических техник и масок.

Хотя Брайон Гайсин был первым, кто обнаружил возможности нарезок как литературной техники, именно Берроуз распространил эту технику на другие области. Нарезки применяются для создания новых связей между образами и словами, и разрушения аристотелевского мышления «или/или». Нарезая текст или образы, можно выявить новые сообщения. Текст, нарезанный и заменённый, даёт возможность проявиться новым сообщениям, часто вроде бы предсказывающим будущие события. Напоминает такую форму прорицания, как Таро, которая, в этих терминах, «врезает» субъекта в образные связи, и путём прочитывания выявляет новый гештальт восприятия.

Шекспир, Рембо живут в их словах. Нарежь словесные линии, и ты услышишь их голоса. Нарезки часто приходят в виде кодированных сообщений, обладающих особым значением для того, кто делает нарезку. Столоверчение? Возможно. Определённо, это улучшает паршивые, как правило, «контактные поэмы», получаемые через медиума. Рембо даёт знать о своём присутствие, и далее следуют скверные, вымученные стихи. Нарежьте слова Рембо, и гарантирована хорошая поэзия, если не личное появление.

Уильям Берроуз, «The Third Mind»

Берроуз использует технику нарезок для введения кинематографических образов и музыкальных отрывков в текст. Он также предлагает множество приложений для нарезок фильма, магнитофонных записей и видео, в попытке разрушить наши привычки контроля. Кроме того, он также указывает на использование камер и магнитофонов для разрушения и уничтожения определённых районов. Фальшивые передачи новостей могут быть сделаны для распространения слухов, политические речи, перемежающиеся хрюканьем свиней, дискредитируют власть напыщенных политиков, дикие истории из новостей постепенно разбалтывают реальность публики. Используйте картинки, отрывки текстов, фотографии, вырезки новостей и т.д. как координаты для проецирования себя назад во времени.

Параллели с более «традиционными» подходами к магии очевидны, взять например сигилы: нарезаются определённые желания, и с помощью концентрации на образе актуализируется то, что Стивен Мэйс называет виртуальными формами. Практика метанойи (взгляда на мир с новых точек зрения) тоже представляет собой часть процесса нарезки. Наши убеждения и принципы происходят из опыта и обучения, и когда убеждения устраняются и перетасовываются, или сопоставляются, формируя причудливые сочетания, тогда мы можем освободиться от ограничений веры. Поменять чьи-то политические или религиозные убеждения относительно просто; в меньшей степени удаётся разрушить подспудные аспекты программы контроля, поскольку они представляют собой лингвистические формулировки, образующие базис нашего мышления. Практикуясь, можно научиться стирать целые блоки слов/образов на целые периоды времени:

«Я навсегда стираю Каббалу
Я навсегда стираю формулы и директивы старейшин Минро
Я навсегда стираю это слово
Вы не можете взять эти слова в космическое пространство
Это всё всё всё»

Берроуз, «The Last Words of Hassan-i-Sabbah»

Независимо от того, насколько беспорядочными будут слова и образы, мы способны увидеть в них значение; создать тезис для антитезиса. Личное значение в нарезках проскальзывает в повторениях и сопоставлениях кусков текста. Берроуз применял это в своих романах, создавая пассажи, работающие как подпороговые переключатели, которые очаровывают и открывают сознание читателя для магической вселенной, таящейся, словно трещина между блоками нарезок. В отличие от магических сигилов, на которых нужно активно фокусировать внимание, последовательности нарезок протягиваются на периферии сознания. Там, где видны блики нуль-пространств, в которых Берроуз создавал свой плацдарм. Вы не найдёте эти области в ходе каких-нибудь астральных путешествий – они извиваются, подобно живым (и порочным) элементалам, которые не могут быть заключены внутри упорядоченных структур вроде Каббалы. Бесплодные земли психики извергаются зверем гиперреальности, пожирающим самого себя. Нарезки создают что-то вроде дезориентации во времени – мы ведь привыкли читать текст в линейной последовательности. Нарезки сдвигают вперёд и назад слова/образы и их ассоциации, выстраивая новые значения и наводя на скрытые ассоциации. В этом они подражают повторяющимся командам контроля, которые столь сильно формируют наше поведение. Это напоминает гематрию – нумерологический анализ ассоциаций идей и символов, который может иной раз работать как инвертированный коан дзен, перегружая разум столь большим количеством концепций, что происходит «вспышка» (нейрологический оргазм?), и возникают новые ассоциации и озарения.

Мы охвачены сетью постоянного обмена с элементами гипер-реальности; это одновременно отдаляет нас от реальности, и обращает наш опыт к гипер-чувственным образам, заряженным словесными вирусами дабл-байнда. Проникая через трещины в стенах, ограждающих область нашего опыта, мы можем добиться понимания того, как проложить дорогу к отступлению – туннель между структурами, создающими консенсусную реальность. Любой образ жизни, в достаточноq степени создающий пограничные явления, может подтолкнуть нас к этим дырам. Магика в особенности связана с созданием мгновенных перебоев в работе фабрики существования, от взлома персональных программ контроля до контакта с внеземными «сущностями», таящимися у порогов сознания. Всевозможные сущности и астральные видения, которые могут встретиться в ходе магических исследований, можно рассматривать как нарезки существующих ассоциаций/образов – аванпосты, где мы можем реорганизовать понимание и знание такими путями, которые позволят нам пройти глубже по туннелю к возможности освобождения. Но, парадоксальным образом, даже эти образы пожираются и перевариваются орудиями гиперреальности. Вспомните, например, как сюрреалистическая революция в искусстве была перехвачена и превращена в средство для рекламы сигарет. Тексты Берроуза, когда-то подвергавшиеся цензуре, поглощены гиперреальным гештальтом «современной литературы». Этот зверь пожрёт всё, что окажется в поле зрения его многочисленных голов, и превратит в насыщенную образную пищу для нас, живущих в его брюхе. Но сигнальные огни, указывающие пути к отступлению, хоть и тускло, но по-прежнему светят, и в них теплится наша надежда на постепенную всеобщую мутацию.

Странный пистолет у него в руках… дикая музыка Пана… кричащие толпы… Пистолет Кима разрезает небо, словно газовая горелка. От неба отваливаются куски. Музыка становится все громче и сливается с завываниями ветра…

«Пространство Мёртвых Дорог»

Примечания переводчика

Название статьи, судя по всему, обыгрывает известную Operation Overlord.

1. Будущее такое яркое, что мне стоит надеть солнечные очки («The Future’s So Bright, I Gotta Wear Shades») — название популярной в 1986 году песни дуэта Timbuk3.

2. Перечисленные механизмы «идентификационности» и «аристотелевского мышления» подробно рассмотрены в работах Коржибского, откуда Берроуз и его последователи и позаимствовали подобные идеи.

3. Идея рассматривать информационные технологии и медиа в качестве расширения человеческой нервной системы (а технологию вообще — как расширение или замену прочих органов) происходит из работ Маршалла МакЛюэна.

4. При всём уважении к Берроузу, надо сказать что этот пример зрелищный, но не слишком удачный. «Полноценный» дабл-байнд — это не просто два противоречащих друг другу сообщения, а сообщения, находящиеся на разных логических уровнях (как и сказано выше, одно более конкретное, другое абстрактное). А в примере Берроуза это практически потеряно. Подробно об этом здесь: http://double-bind.livejournal.com/19716.html Впрочем, может быть, авторы статьи не слишком удачно выбрали иллюстрацию.

Источник